Байки с Домбая (Кавказ). Часть 3

Cказав «гора», я обозначил ее для тебя, а тебя колола ежевика на склоне, у тебя кружилась голова над пропастью, ты потел, взбираясь на скалу, рвал цветы, дышал на вершине полной грудью. Я назвал, но не донес ни полноты понятия, ни его сути. Я сказал «гора» толстому лавочнику и оставил пустым его сердце.

Самая страшная ночь*

К вечеру н-ного дня мы подошли к очередному перевалу. Солнце спряталось за неподвижной тучей, а потом и вовсе скатилось за вершину. Вечерело, холодало. Было понятно, что перевал мы сегодня не перевалим. Командир приказал бить лагерь. Команда обвела затравленным взглядом местность. Местность представляла собой помесь лунной поверхности и Северного полюса. Со всех сторон серо-коричневые пики горных вершин, груды булыжников, снежные холмы и какая-то замерзшая лужа, высота — 3100, богатейший ассортимент спальных поверхностей: полуметровые камни или снежное поле. При всей очевидности выбора, робкие предложения заночевать на булыжниках всё-таки прозвучали, настолько сильно не хотелось морозить жопу на тысячелетнем снегу. Но приказ есть приказ. Снегом субстанция называлась только потому, что была относительно белая и абсолютно холодая. Поверхность была похожа на внезапно замерзшее бушующее море. Для того чтобы расчистить место для палатки необходимо было в течении 15 минут работать ледорубом, выравнивая окаменелые волны.

Ноги мои были промочены часа два назад при подъеме по руслу ручья, и теперь, когда с заходом солнца температура стала стремиться к нулю и ниже, пальцы один за другим переставали подавать признаки жизни. Перед глазами поплыли картины из «Повести о настоящем человеке»: ночь, снег, горы, я с рюкзаком и обмороженными ногами ползу к «нашим». Растерся, поужинал, выдавил из мочевого пузыря всё что смог, чтобы ночью не дай Бог не захотелось вылезать из палатки. Оделся во всё, что было с собой. Залез в спальник с температурой комфорта -6. Комфорта не ощутил. Снежная плита прикрытая дном палатки, кариматом, спальником и одеждой обдавала ледяным холодом мочеполовые органы. Стало тревожно. Снял с себя куртку, флисовую толстовку и положил под спальник в районе вышеупомянутных органов. Поток ледяного излучения уменьшился, но тревога осталась. Засыпал тяжело. Вспомнилась история про бедного Скотта, который замёрз в своей собственной палатке, на обратном пути от Южного полюса…

Ночью в палатку постучали и попросили таблеток от головы. У народа началось кислородное голодание…

Утром проснулся от того, что на голову мне падает снег. Весь потолок палатки был покрыт замерзшим выхлопом четырех человек. Залез в мокрые ботинки, которые предусмотрительно поставил в палатку на ночь. (Те интеллигенты, что оставили обувь у порога, утром ходили в хрустальных туфельках как золушки). Снаружи палатка была покрыта кусками льда — ночью температура опустилась до -10. Самая страшная ночь похода закончилась…

Пока все спали, чтобы хоть немного согреться, забрался на перевал, до которого мы чуть-чуть не дошли, и узрел один из самых красивых пейзажей похода. Внизу меж гор на высоте где-то 2500 метров висела пелена облаков, словно взбитая пенка молочного коктейля. Под ней лежала зеленая долина. Именно в этот момент я четко осознал, что стою на вершине. От этого осознания кружилась голова, и хотелось кричать во всё горло. Покричал. (А чего себя ограничивать?)

Глянув по другую сторону, увидел нашу снежную лощину и крохотные палатки (на фото в правом нижнем углу). По лощине медленно и неотвратимо ползла полоска света. Перед полоской светораздела была зима, на палатках лежал иней, а в палатках лежали продрогшие участники экспедиции. За полоской светораздела было жаркое лето, пели птицы, а талая вода собиралась в ручьи. На этой стороне перевала мир тоже раскололся на две половины.

* Интересующиеся историей покорения Антарктиды, несомненно, оценили иронию названия. Ещё до Скотта и Амудсена многочисленные исследования южного континента были проделаны английскими экспедициями под руководством Эрнеста Шеклтона, который написал потом книгу «Самый страшный поход».

Про горняшку

Человек с утра до вечера сидит в офисе, смотрит телек по вечерам, иногда ходит в тренажерный зал, пьет пиво по пятницам — вобщем ведёт обычную размеренную жизнь. Потом — бац! — а не сползать ли мне в горы? Ага, так горы его и ждут с распростёртыми объятиями. Горы хороши для горцев, для всех остальных — это стресс для организма. Низкое содержание кислорода в воздухе, низкое давление, перепады высот и физические нагрузки. У кого-то организм выдерживает издевательства, а у кого-то выдает системную ошибку «Ваши драйвера не совместимы с данной операционной системой». Человек заболевает горняшкой. Рюкзак тащить отказывается, идти в гору не хочет и вообще чувствует себя как с хорошего перепоя.

Не миновала горняшка и нас. Через три дня двое товарищей сошли с трассы и были расстреляны переправлены на Большую землю.